Читать книгу "Приоткрытая дверь  - Татьяна Мастрюкова"

Кто мог пробраться к ней незамеченным (это практически невозможно с нашим расположением квартир), но еще ужаснее – кто или что способно было пролезть сквозь стену?! И, более того, явно хотел (хотело) протащить сквозь стену и саму Веру. В другой момент я сострила бы насчет Гарри Поттера и платформы 93/4, но только не теперь… Хватка у того, кто напал на Веру, была очень сильная, жесткая, и в какой-то момент из-за боли, из-за паники соседка начала задыхаться, терять силу воли. Она уже не понимала, сколько длится этот кошмар – часы или минуты.

Уже почти теряя сознание, Вера услышала знакомый топот кошачьих лап.

Муська стрелой влетела в комнату с яростным завыванием и одним прыжком бросилась на хозяйскую кровать, тяжело плюхнувшись Вере на грудь. Яростно накинулась кошка на проклятую руку (или что это было) и вцепилась в нее всеми когтями и зубами. Выла Муська при этом так утробно и жутко, что Вера не решилась ей помогать, испугалась собственной кошки.

Недолгая схватка, и, Вера сама не поняла как, Муська уже ласково урчит у нее под боком, тычется головой в подбородок, вылизывает хозяйке щеку. Будто не было ничего.

– Я трясусь, как эпилептик, слова сказать не могу. – У соседки голос от волнения прервался. – На четвереньки сползла на пол. Муська за мной, не отпускает. Не поверите, ползла к выключателю, так трясло. И ничего ведь нет вообще. Ну там пятно на обоях, да я ж не помню уже, когда появилось. Оттуда, что ли, лезло… Села на пол, как дура, и реву. Мусечка прыгнула на коленки, успокаивает. А у самой в коготках шерсть набилась… Я думала – от пледа, стала снимать, а это черт-те что, какая-то дрянь войлочная непонятного бурого цвета… Жесткая такая… Дрянь… С руки той…

– Ты ее сохранила хоть, Вера? – раздался напряженный голос моей бабушки.

Соседка в ответ всхлипнула:

– Я же говорю: не поверит никто. Я ж, как поняла все, зажигалкой в раковине спалила эту дрянь и смыла. А кровать переставила…

Дальше я не стала слушать. Ясно, что бабушка соседку успокоит. Она ж всегда вежливая и отзывчивая, потому моей бабушке все душу и открывают. Успокоить успокоит, но не поверит и со мной обсуждать не станет. Иначе, по ее мнению, это уже будут сплетни.

Так и есть: на мой, будто невзначай, вопрос бабушка скупо ответила:

– Да с соседской кошкой какие-то проблемы были, но все уладилось.

Ага, уладилось…

Самое противное, что Вера не стала бы выдумывать. Ей эти проблемы совсем ни к чему. Узнай бывший муж, что на Веру напала неведомая сущность, которую никто не видел, тут же сына отобрал бы и увез куда-нибудь подальше. Но Вера не сумасшедшая!

Я бывала в соседской квартире, конечно, много раз. До Веры с сыном там жили две добродушные старушки-сестры, которые дружили с бабушкой и дедушкой со времен получения этой квартиры. Я почти не помню их, зато замечательные вкуснющие пироги, которые пекла младшая из сестер, забыть невозможно. Потом сын одной из старушек уехал на постоянное местожительство в другую страну и мать с теткой с собой забрал.

В теперешней Вериной спальне раньше была гостиная. Никакого пятна на обоях, конечно, я не помню. Зато знаю, что та стена, у которой до недавнего времени стояла кровать, является общей с соседним домом. С тем самым непонятным строением, чьи странные зашторенные окна видны из окна нашей кухни…

Как же мне сейчас не хватало былого доверительного общения с тетей Юлей! Как мне не хватало той Люли, которая с энтузиазмом поддержала бы разговор на тему непонятного и сама накидала бы кучу идей!

Глава 24

Бабушка позвонила тете Юле, чтобы та по дороге домой купила ей какие-то лекарства. Но Люля сообщила, что как раз сегодня собирается на какой-то концерт, потом на афтепати, где будут очень важные люди, «так что не сейчас, мам, не сейчас».

Так бабушка мне рассказала, когда спрашивала значение слова «афтепати», думала, что это с автомобилями связано.

Родители тоже торчали на работе допоздна. Мне даже казалось, что они специально задерживаются под разными предлогами, только чтобы поменьше дома бывать.

Квартира без родителей и Люли всегда казалась необыкновенно огромной и пустой. Мы с бабушкой, представлялось мне, в ней терялись. И я иногда воображала себя хранителем музея, в обязанности которого входит следить, чтобы все вещи оставались на своих местах. Глупо, конечно.

Бабушку же, похоже, это все совершенно не волновало. Она вернулась к своему телевизору, а я, быстро переодевшись в домашнее, поспешила на кухню закинуться бутербродами и чаем.

Проходя мимо закрытой тетиной комнаты, я даже вздрогнула, услышав изнутри негромкий, но отчетливый стук. Как я говорила, межкомнатные двери почему-то были мощнее и толще, чем общая входная. Стучать костяшками пальцев, чтобы тебя услышали по ту сторону, нужно было без стеснения, сильно. Поэтому тихий звук, да еще такой явственный, был рассчитан именно на того, кто находится непосредственно рядом с дверью.

– Кто это? – глупо спросила я.

Из закрытой комнаты раздалось насмешливое фырканье, и тихий голос, принадлежность которого я не смогла сразу определить, переспросил:

– Ну кто это может быть?

– Люля, ты? – опять не сильно умно переспросила я.

– А кто еще? – снова фыркнули за дверью, и теперь голос был явно теткин.

Ну разумеется, кто еще мог стучать из тетиной комнаты, кроме нее самой? Если дома только я да бабушка.

Кстати, бабушка ни словом не упомянула, что Юля вернулась. Я не обратила тогда внимания, но, кажется, мы перекинулись парой реплик по поводу пустой квартиры. Очень странно… Может, я что-то недопоняла? И зачем тете Юле скрестись в свою дверь?

Бред какой-то.

– Давай заходи! – словно подслушав мои мысли, из-за двери предложила все тем же насмешливым тихим голосом Люля, словно не хотела, чтобы кто-то, кроме меня, ее услышал. Да и кому было слышать, если никого рядом и не было?

– Ты что, уже вернулась? – опять непроизвольно уточнила я, побив собственный рекорд по глупым вопросам. Капитан Очевидность – таково теперь, пожалуй, будет мое имя.

– Заходи! – опять настойчиво предложила тетка и для убедительности еще раз постучала. Это так естественно – зайти, когда тебя зовет твоя тетя, в комнату, которая закрыта, но не заперта и в которой ты жила с рождения до недавнего времени.

Но я продолжала медлить.

– Ты с кем там разговариваешь? – неожиданно поинтересовалась бабушка, выходя из своей комнаты.

Я даже подпрыгнула, так испугалась.

– Бабушка, Юля уже вернулась? – полувопросительно, полуутвердительно уточнила я.

– Да с чего бы ей так рано возвращаться?